Есть ли возраст у современного подростка? Что такое вирус затянувшегося детства? Из чего складывается теория поведения школьника? Об этом корреспондент сайта Президентской академии поговорил с кандидатом психологических наук, доцентом кафедры гуманитарных дисциплин, директором программы «Психология управления» факультета рыночных технологий Института отраслевого менеджмента (ИОМ) РАНХиГС Наталией Минаевой.
– Наталия Леонидовна, иногда кажется, что «мотивация», все педагогические теории мотивации, живут своей жизнью, а дети и школа – своей. Можно ли с успехом применить эту доктрину на практике?
– Что вы имеете в виду?
– Известного психолога, культуролога спросили: почему учителя на дистанционке учат ребят хуже, чем в традиционных условиях? «Тупо велят читать учебник», «перегружают домашними заданиями»? Она ответила так: «Вынужденный переход в онлайн обнажил болезни классно-урочной системы... Без интереса и мотивации участников образование не может быть эффективным... Требуются новые формы повышения мотивации...». В общем, ни шагу без мотивации.
– Я согласна с коллегой. Давайте сразу условимся, что будем говорить о мотивации детей школьного возраста. Он начинается с 6 – 7 лет, и заканчивается 16 – 17 годами. Мотивация у детей разного возраста будет разная. У старшего школьника есть мотивация, например, сдать ЕГЭ, чтобы поступить на «бюджет». Или мотивация заработать какие-то бонусы перед родителями, чтобы они ему купили новый гаджет.
Мотивация старших школьников, на мой взгляд, сильно отличается от мотивации младших ребят. Старшие уже примерно знают, чего хотят. Не все, конечно, но большинство. Потому что родители проводят работу, говорят: «Вот поступишь на «бюджет», мы тебя вознаградим». В каждой семье, конечно, по-своему бывает, но это как пример.
С младшими школьниками история совсем другая. Во-первых, особенности психики. Они постоянно переключают свое внимание. Ребенок младшего школьного возраста не может просидеть у компьютера, не отрываясь, даже 1 урок – 45 минут. И в том его вины никакой нет, его внимание постоянно переключается. На мой взгляд, это задача родителей – замотивировать ребенка младшего школьного возраста. Кто, как не родители, лучше знают сына или дочь?
Мотивация весьма индивидуальна. Даже у самых младших деток, первоклашек-второклашек, она очень разная. У кого-то – заслужить похвалу родителей или бабушки, дедушки. У кого-то – «чтобы купили собаку», например. Или новый велосипед. Она очень изменчива. Как мне кажется, особенность мотивации еще в том, что ее не всегда осознают. Причем не только дети. Взрослые люди тоже часто говорят: «Чего-то хочется, но не знаю, чего». Или: «Все знаю, вижу цель и к ней стремлюсь. Одного не понимаю: как ее достичь?».
Поэтому мотивация младших школьников, на мой взгляд, как бы категорично это ни звучало, сфера и зона ответственности родителей. Уровня развитости психики младшего школьника недостаточно, чтобы ему объяснить, что через десять лет он будет сдавать ЕГЭ и вот тогда ему и понадобится математика. Да не понимает он этого.
– Вы оттолкнулись от возраста, но есть ли он у современного человека? Ведущие аналитики скорбят об «инфантилизме русского общественного мнения». «Искусственная инфантилизация стала второй натурой нашей оппозиции», – пишут в СМИ. Процесс «оребячивания» общества зашел настолько далеко, что недавно ВОЗ поменяла границы возрастов. Теперь молодой возраст – от 25 до 44 лет. А до 25 лет – детство в родительских гнездах. Это всемирное поветрие.
– Да, с этим трудно не согласиться. С одной стороны – страны и континенты атакует вирус затянувшегося детства, который не признает границ. С другой стороны, переносится он каждым индивидуально. Я сейчас мысленно перебираю образы своих учеников: есть очень независимые дети в нашей академии. 17 лет ребенку, приехал из другого города, но он уже твердо стоит на ногах. И в 30 лет не каждый будет таким самостоятельным, как этот студент первого курса, который приехал из региона и поселился в общежитии, учится, успевает подрабатывать по вечерам. Он говорит: «Я всю жизнь, сколько себя помню, мечтал учиться в Москве, в нашей академии или в МГУ». Пойти в политику, стать волонтерами Гайдаровского форума – их идея фикс. И они сюда устремлены. Так что это все-таки очень индивидуально. Инфантилизм – общее поветрие, вы абсолютно правы. Но я не стала бы говорить, что все только так, и не иначе.
– Чтобы усилить мотивацию учеников к знаниям, в одной очень продвинутой столичной школе все учебные пространства объявили свободными на вход и даже на выход – для подростков средней школьной ступени. Что произошло в итоге? 98% детей не сдвинулось с места! Как ходили на занятия по обязательному расписанию, так и продолжали. Их проанкетировали: почему? А они отвечают: нам родители велели посещать традиционные уроки вместе со всеми одноклассниками. Чтобы усвоить за бесплатно обязательные знания. «А кружки и студии – потом когда-нибудь...». Вот вам реальная мотивация – она у детей не своя, а, так сказать, заемная – семейная, генеалогическая.
– Любопытный эксперимент. Его организаторы открыли нечто новое: оказывается, мотивация родителей все-таки довлеет над мотивацией ребенка. Но обобщать пока что рано. Хотя в голову пришла одна гипотеза. Теория поведения учащегося, если говорить про обучение «младших» и «средних» школьников, это такая триада. Она состоит из а) мотивации ребенка, b) мотивации родителя и с) мотивации педагога. Потому что от педагога очень многое зависит, это ведь главный мотиватор или демотиватор детской жизни. Если он пришел, оттарабанил свою математику, задачки порешали – это одна история. Детям неинтересно, они зевают, уносятся мыслями в другие миры. Если же он мастер общения и устраивает шоу из своего предмета (я говорю утрированно, конечно) – к нему и коллеги по школе подтянутся, как на курсы повышения квалификации. По химии, я знаю, есть масса роликов в интернете, вооружившись которыми можно так замотивировать молодежь, что весь класс подаст заявления в РХТИ им. Менделеева.
– Вы работаете со слушателями программ МВА, ведете курсы по развитию soft skills. А до этого много лет отдавали себя бизнесу, консультировали крупные компании.
– Ну да, я такой психолог, воспитанный бизнесом. Поэтому прежде всего смотрю на цель, которую преследует мой собеседник, партнер, подопечный. Чего мы хотим – замотивировать ребенка, развить его? Или поставить ему в журнал: «Зачтено». Моя преподавательская мотивация на лекции – донести знания, чтобы они потом вспоминали об этом предмете. Сухие заключения науки стараюсь оживить интерактивом, деловой игрой. И мне, кстати, выпускники нередко пишут: «Наталия Леонидовна, мы к вашим лекциям обращаемся до сих пор».
Вообще есть много мотивационных теорий, с десяток, если не больше. Одна из них описывает два вектора мотивации: стремления к успеху и избегания неудач.
Кто-то избегает невезения, осечек: не хочет жить так, как его родители, и едет в Москву. Но кто-то стремится к успеху. Мне кажется, это нельзя сбрасывать со счетов.
Причем, сидя за компьютером на «удаленке», наш ребенок тоже либо стремится к успеху, либо избегает неудач. Просто его успех – это заработать киндер-сюрприз, например, в случае, если он получит «пятерку» за контрольную. Вот эти две модели мотивации по Теодору Элерсу – стремление к успеху и избегание неудач – они, что за экраном компьютера, что в классе или аудитории, проявляются у человека одинаково.
В любой среде один из нас, если он стремится к успеху, в садике – будет лучше всех петь, в школе – решать математические задачи, и так далее. А другой будет действовать по принципу «не высовывайся – получишь по голове». Эта модель усваивается в очень раннем возрасте. Но, к счастью, поддается коррекции.
Хотела отдельно сказать про школьных психологов. Не занимаются они мотивацией ребят. Я знаю это абсолютно точно из бесед со студентами. Поскольку читаю психологию, ко мне много ребят приходит даже по личным вопросам, с различными бедами. Когда провожу опрос в аудитории, 20% говорят, что да, мы были у психолога, заполнили какой-то тест по профессиональной ориентации. И – точка, больше ничего. Но если у ребенка болит душа, он запутался в отношениях, подвергается абьюзу, психологическому насилию (знаю, что в Европе сейчас очень большое внимание уделяют этой стороне школьных буден, а мы только-только к этому подходим) – что ему делать? Детей травмируют, над ними издеваются старшие, и так далее. С этим психологи пока – не могу сказать, что вообще не работают. Работают, но очень мало. Но я уверена: честный обмен мнениями с обществом на наболевшие темы способен многое тут изменить.
– Благодарю вас за разговор.
Источник.
